неотрывно следят за ней. Человек, управляющий марионеткой, замечает ребенка и двигает куклу к ней, заставляя ту помахать рукой, и от этого у Энни начинают трястись колени. Она хочет заплакать, закричать, позвать маму, но не может вымолвить и слова, в ступоре глядя на куклу. Сзади появляется просвет, и девочка тут же ныряет в него, убегая. Тут же приходят слезы и крик, от которого люди расступаются. Разумеется, мама даже не заметила, что потеряла ее. Нашла прилавок с какой-то ненужной ерундой и простояла возле него, пока не услышала ревущего ребенка. Энни еще долго вскакивала по ночам с криками, увидев во сне машущую ей рукой куклу. И сейчас кошмар будто вернулся к ней, только на много страшнее. Айнар шел к ней, двигаясь как марионетка в неумелых руках. Он остановился и что то сказал. Энни не поняла, и даже сознание не удосужилось дать перевод. Айнар повел головой, жутко выворачивая шею, и произнес еще одну фразу. Энни снова не поняла. Она вдруг осознала, что перестала дышать.
– Приветствую. – Проговорил Айнар по-русски и Энни даже вздрогнула от неожиданности. Айнар улыбнулся, удовлетворенный эффектом.
– Я впечатлен твоими успехами по захвату моих людей, Энни. – Проговорил Айнар.
– Кто ты? – Спросила Энни. Она от чего-то знала, с ней говорит сейчас не Айнар, кто-то другой использует его тело как куклу.
– Подумай. Мне же больше интересно, кто ты. Неужели многоуважаемые Хозяева наконец перестали трястись от страха и явились закончить начатое? Я долго ждал. Когда ваш кораблик вошел в атмосферу я уже четвертую сотню лет использовал лишь два процента своих сил. И вот вы пришли. Скажи, вы и вправду думаете, всего шестерых достаточно, чтобы меня уничтожить? – Проговорил Айнар. Его лицо раскраснелось голова начала едва заметно подрагивать. Энни судорожно пыталась придумать ответ.
– Я не буду отвечать, пока не узнаю: с кем говорю. – Выпалила Энни. Ничего умнее ей в голову не пришло, да и времени было мало для вдумчивого ответа. К тому же за выпадом она пыталась скрыть собственный страх. Айнар улыбнулся, рывками склоняя голову на бок, будто шейные позвонки у него заклинивало.
– Приятно поболтать с кем-то разумным. Когда заперт наедине с собой тысячи лет, способный лишь подглядывать наружу через узкую щель, начинаешь мечтать о таком. Оставь этот сосуд подле себя, я хочу еще раз поговорить с тобой. – Последнюю фразу Айнар проговорил совсем тяжело. Его глаза слезились, шея распухла.
– Хорошо. – Ответила Энни. С трудом заставляя себя оторвать взгляд от пола и посмотреть в лицо. – Оставлю. Если ты назовешь свое имя.
Айнар улыбнулся и, падая на колени, выдохнул.
– Рэнгон Джин.
Склонившийся на колени Айнар упал лицом вперед. Сзади раздал удивленный и одновременно восхищенный шёпот. Энни глянула и увидела круглые глаза барона, смотревшие на Айнара. Вряд ли он понял что-либо из их разговора, его впечатлило имя. Рэнгон Джин, что-то она такое слышала, кажется, верховный бог в местной мифологии или что-то вроде того. Айнар очнулся и тяжело приподнялся на руках, с третьей попытки ему удалось встать на ноги. Он взглянул на Энни и пристально посмотрел на нее.
– Мне нужно сообщить своим людям. – Сказал Айнар.
– Иди. – Разрешила Энни. – После возвращайся.
Айнар поджал нижнюю губу, затем развернулся и зашагал прочь из зала. Под звуки его шагов стихли и разговоры позади нее. Все сидели и пристально разглядывали ее. Энни поежилась.
– Кто такой Рэнгон Джин? – Спросила Энни, повернувшись к барону.
– Я, право, раньше считал все это лишь глупыми легендами. – Он глянул в лицо Энни и, встрепенувшись, добавил. – Верховный бог и создатель всего.
Брови Энни встретились на переносице. Странные мысли роились внутри. Она будто упускала нечто важное, и такое же простое и очевидное. Из собственных мыслей ее вытянула открывающаяся дверь. Вернулся Айнар. Он шел целеустремленно на спокойном, казалось, лице подрагивали мускулы.
– Что-то не так? – Спросила Энни.
– Я сообщил своим людям. И сказал, что остаюсь. – Ответил он.
Но что-то в выражении его лица было не так. Внутри сознания Энни снова зашевелились детали мозаики, стремясь собраться в картину, но только больше перемешиваясь. И тут ее словно окатили ледяной водой. Она не чувствует внутри себя намеренья Айнара. Края ее сознания трогают липкие мысли барона, сладостно покалывают образы его собеседников. Но он, Айнар, будто пустой, безэмоциональный камень, никак не ощущается. Командир, все это время всматривающийся в лицо Энни, увидев что-то улыбнулся. Совсем не так, как улыбается ей сейчас барон.
– Подойди. – Сказала ему Энни, уже понимая, что случилось. Айнар не сдвинулся с места, лишь улыбка стала шире.
– Подойди. – Проговорила Энни уже сильнее, импульс в два раза меньший сломил защиту Ридла, хоть и не полностью. Улыбка на лице Айнара померкла, а ноги затряслись.
– Тебе все равно конец, презренная Гли. – Прокричал Айнар.
Энни хотела еще раз произнести формулу, но пол под ногами взбрыкнул, как дикий конь, и люди попадали. В тот же миг страшный грохот ударил по ушам, с силой выбивая из сознания. Темнота мгновенно поглотила все вокруг, оставляя лишь далекий отблеск взрыва, звук которого почему-то стал похожим на далекий хохот.
Глава 18.
Темная пелена, покрывавшая все вокруг, дробно взрывалась яркими вспышками боли. Где-то, на самых границах сознания, Ридл улавливал удары. В ревущем, бушующем потоке его било о камни. Внутренний интерфейс перестал проводить реанимационные мероприятия и теперь проводил исключительно противошоковые. Нервные окончания почти полностью были подавлены, слабо реагирую на раз за разом брошенное на камни тело. В черноте изредка проглядывали цифры и разные символы, под воздействием воли Ридла они складывались в системные сообщения.
Критическая потеря крови
Фиксируется наличие инородного тела
Запрос эвакуации
Ошибка
Запрос на перевод имуннов под управление киберинтерфейса
Ошибка
Ридл извернулся, на мгновение приходя в сознание. Река расширилась и превратилась из узкого бурлящего потока в широкий и вяло текущий пролив. Его тело прибило к берегу и слабое течение теперь волокло его вдоль. Он выбросил руку, стараясь зацепиться за гравийный берег, и бок тут же пронзило болью. Оперение арбалетных болтов зацепилось за землю, и наконечник провернулся внутри. Даже приглушенные болевые ощущения были сильными, и сознание снова поплыло, отправляя Ридла в темную муть. Очнулся он почти сразу же и перевернулся на спину. Дыша с хрипами, он сделал несколько глубоких вдохов и, задержав дыхание, с силой ударил ладонью по хвостовику болта. На этот раз было не на столько больно. Ридл потрогал спину и почувствовал наконечник. Пришлось еще раз бить, чтобы наконечник прошел дальше, и стало возможно зацепить его. Уцепившись
